https://www.youtube.com/watch?v=_dcz-OnLSFY
Повсюду лежали трупы женщин, детей, стариков — оккупанты запрещали их убирать. Люди здесь каждый день умирали сотнями. Заключенных в концлагерях под общим названием Озаричи (лагери «Дерть», «Озаричи» и «Подосинник») держали под открытым небом без воды и пищи. За короткое время существования с 10 по 19 марта по приказу командования 9-й армии вермахта на небольшие площади в болотистой местности было согнано около 50 тысяч гражданского населения — жителей Гомельской, Могилевской, Полесской областей Беларуси, а также Смоленской и Орловской областей России. Лагеря такого типа были только в Беларуси... Впервые в годы Второй мировой войны жертв использовали в качестве биологического оружия. Сюда фашисты специально свозили больных сыпным тифом и другими болезнями. Людей заражали с расчетом, что после инфекция перекинется на наступающие части Красной Армии. И действительно, многие солдаты, которые помогали истощенным узникам Озаричских лагерей выбраться из-за проволоки, заболели тифом.
Во время освободительной операции вывели из концлагеря 33 480 человек. Из них 15 960 детей в возрасте до 13 лет, 13 072 женщины и 4 448 стариков. Солдаты плакали, когда видели опухших от голода маленьких детей с обмороженными ручками и ножками.
Из воспоминаний Михаил Синькевич: «Есть заключенным ничего не давали. Люди питались тем, что припрятали в одежде, жевали сосну. Ночью в лагере мороз доходил до минус 15 градусов. Мертвых просто складывали, сверху чем-то накрывали и своих детей, чтобы они не замерзли, клали на трупы. Воду нам не разрешали брать. Какая жижа под ногами была, ту и пили. С самолета над нами распыляли отраву, чтобы заразить.
Люди ютились где кто мог. Обросли грязью. Завелись вши — когда мы держали одежду над костром, слышали треск... Все это — условия для инфекции, — вспоминает бывший узник Озаричских лагерей Аркадий Шкуран. В лагере никто не мог спать — под ногами вода, снег».
«...Девочке Нине два года. Она сидит босиком на снегу в одном платье. Голова обмотана тряпкой. У ребенка почернели ножки от холода и истощения. Она не может даже плакать. Боец взял на руки умирающего ребенка. Он расстегнул шинель, фуфайку и прижал ее к своему телу. Нина не плакала, но плакал боец».